— Откуда пожаловали, господа?
— Из будущего, Андрей Андреевич. На машине времени.
— Ну прямо уж. Вы мне чем-то Александра Сергеевича напоминаете. Не ошибся?
— Не ошиблись.
— А второй гражданин … судя по краске на одежде – не художник ли?
— Винсент Ван Гог, из Франции.
— Не изволю знать. С чем пожаловали, господа? Или, сначала расскажите, как вас обоих в будущее занесло?
— Меня на машине времени в Брест отправило российское ГРУ в прошлом году. В смысле, в 2019 год, на установку моего памятника, наладить агентурную сеть. А Винсента – французская DGSE, пристрелить меня по второму разу, в рамках решения геополитических споров и раздела сфер влияния. Но мы оба забили на выполнение задач и на машинах времени мотаемся по эпохам и странам.
— Весьма любопытно. Надеюсь сейчас вы ни на кого не работаете. Не хочу проблем с ЧК… Рассказывайте, чем может помочь простой математик в голодном и холодном Петрограде. Похоже, это худшие времена для города…
— Будут и похуже, — неопределенно сказал Ван Гог.
Академик нахмурился и пробурчал:
— Проклятые большевики….
Пушкин одёрнул Винсента за рукав, мол, помалкивай, и начал объяснять:
— Про будущее города – это не большевики. Но это другая история. Мы про одну маленькую страну.
— Как называется? – полюбопытствовал академик.
— Беларусь.
— Не изволю знать, — Белорусский край знаю, но там сейчас то ли немцы, то ли поляки… Опять, что ли?
— Как бы да. Опять за ресурсами. Но теперь не войной, а головы публике вскружили пропагандой.
— Как большевики, — нахмурился в усы академик. – Те тоже соблазнили и совратили… Было всё просто и понятно: за веру, царя и отечество. А они сказали: бога нет, царь не нужен, отечества у пролетариата – нет. И понеслось… Ладно, понял. Чего хотите?
— Нужен прогноз. В прошлом году всё было спокойно. И тут – всё заколыхалось…
Академик сосредоточился, подошел к окрашенной известью доске, достал цветные мелки и обрушил на путешественников во времени вопросы:
— Нынешнее состояние определено? Да… Точка возможного перехода есть? Нет?! Ага, сценаристами определена, а публикой не осознаётся… Временные переходы дискретны? То есть, момент времени является неопределенной величиной и причинно-следственной связи между прошлым и будущим нет…
Исписав стену формулами, академик ошарашил прогнозом:
— Ничего не изменится. Точнее, возможен переход на 40%, но с возвратом. 60% плюс 70% от 40% — итого – лишь 10% на то, что у вас там будет революция. Такое же соотношение для перехода в состояние №3, как бы вы его не называли, немцами или россиянами. То есть, 1% от исходного состояния.
— Господин Марков, насколько это точно?
— Здесь не учтены возможные внешние влияния, которые ломают цепочки. Видите ли, насколько я понял, у вас там идёт некая новая форма войны за ресурсы, трудовые и материальные. Но не военными методами, а воздействием на психику. Мой знакомый академик Бехтерев это красиво описал, как массовые помешательства и кликушество у женщин… Я ведь и Карла Маркса почитывал. У него где-то было сказано, что теория становится материальной силой, как только она овладевает массами. Так вот друзья, даже ложная теория может стать материальной силой и разрушить страну.
— И что же им делать?
— Надворный советник Зубатов у меня то же самое спрашивал несколько лет назад, после моей лекции о теории вероятностей, где я, кстати, провёл частотный анализ слов в вашей, господин Пушкин, первой главе «Онегина»… Я ему, как мог, объяснил. В позапрошлом году, как слышал, он застрелился… Узнал, что царь отрёкся – и застрелился.
— Так вы посоветуете что-нибудь, Андрей Андреевич, этим в общем-то неплохим, но обманутым людям?
— Ну что-же… Не чужие люди… Записывайте…