Оригинал взят у 
kompromatby_com в Протокол допроса МОЛОЧКО П.В. (февраль 2009 г.)
Ах, чертовка история! Как же иные забавные персонажи верят в то, что тайное никогда не станет явным. Кажется, всех зачистили, уволили, изгнали. Кое-что сожгли. Выторговали молчание у той же Байковой (об этом позже – отдельно). Оказывается, что триллер только начинается. Вторая часть «Романа с контрабандистом» (первую читай здесь — http://kompromatby.com/2010/08/17/roman-s-kontrabandistom.html) готова. И это очень даже актуально. Особенно в контексте неожиданного перевода той Светланы Анатольевны под странный такой домашний арест. Но прежде — публикуем один (из целой череды) весьма интересный документ. Для факультативного чтения иных заинтересованных особей, создавших в свое время нечто с абсурдным названием – ОАЦ. Документ характерный и многообещающий. Скромно так озаглавленный: «Протокол дополнительного допроса обвиняемого».
Предисловие к документу
Молочко Павел Вадимович попал с разработку давно. Он, как и многие бизнес/боги, слишком много и слишком откровенно болтал по телефону. Его понять не сложно – он сам захлебывался от восторга в связи с тем, какие покровители имелись у его «транзит/тамож/компаний». Все сплошь чиновники первого и второго ранга, генералы, полковники, доверенные «помощники по той или иной безопасности». Молочко заигрался. И его взяли под «наблюдение». Почти сразу после начала большого «контрабандного дела». Но долгое время, по абсолютно непонятной причине, его считали одним из ключевых, но все же мелких исполнителей. Бизнесменом-посредником. Впрочем, до определенного момента следственные бригады совершено не предполагали на какой именно уровень коррупции они выйдут, полагая, что вся эта «пограничная карусель» крышуется чиновниками областного уровня. В худшем случае, какими-нибудь генералами второго эшелона. События начали развиваться стремительно и непредсказуемо после того, как на сотрудничество с прокуратурой готов был согласиться гражданин А. Клим (близкий партнер Молоко). Павел Вадимович сразу учуял опасность и проявил невиданную проворность. Он предложил свои собственные услуги следствию. Тут же выяснилось, что Молоко – просто кладезь убойной информации. Байкова через пару часов после «процессуального прозрения» уже была в воздухе. Свидетель, прочно висящий на крючке, сразу дал детальные показания по трем направлениям. Первое: кто из крупных чиновников на протяжении многих лет обеспечивал реальное «административное прикрытие» гигантской коррупционной карусели на западной границе. Пофамильно. Второе: сколько денег получали «смотрящие» в конвертах, на оффшор-счета посредников, в виде имущества. Опять же – пофамильно и с четким указанием суммы и, скажем так, «даты валютирования». Третье: каким образом (фамилии посредников, схемы) передавались деньги генералам КГБ и членам «Семейного клана».
О чем-то из этого перечня мы подробнее расскажем во второй части «Романа с контрабандистом». А пока – «сухой протокол допроса Молоко». Первый из большой череды документов, которая сейчас находится, скажем так, в свободном хождении. Поразительно, но группа «Зайцева/Вакульчика», при соучастии целого ряда прочих субъектов, уверенна, что они почти зачистили все следы. Странные ребята! Так и не осознавшие простой и банальной истины: рукописи (протоколы) никогда не горят. Все эти «рукописи» скопированы, пронумерованы, прошиты и…складированы. И будут выходить в свет по мере надобности. А потому ниже – первый из документов, который рассказывает о начале пирамиды, о ее самых нижних сегментах. После – будем забираться все выше и выше…
Документальное чтение
«Протокол повторного (дополнительного) допроса обвиняемого (подозреваемого)»
г. Берлин 20 февраля 2009 года
Допрос начат в ____ час ____ мин. и окончен в ____час ____ мин.
С перерывом с ____час ____ мин. до ____ час. ____ мин.
Руководитель следственной группы Генеральной прокуратуры РБ Байкова С.А., с участием защитника – адвоката Шлейхера Ю.А. с соблюдением требований ст. ст. 215 – 219 и 244 УПК Республики Беларусь, удостоверившись в личности, повторно (дополнительно) допросил в качестве обвиняемого (ой) (подозреваемого (ой)):
Фамилия, имя, отчество — Молочко Павел Вадимович
(Остальные анкетные данные в деле имеются)
Перед началом допроса в соответствии с требованиями ст. 195 УПК Республики Беларусь обвиняемому (ой) (подозреваемому (ой)) разъяснены его права и обязанности, предусмотренные ст. ст. 21, 43 (41) и 194 УПК Республики Беларусь.
В связи с этим обвиняемый (ая) (подозреваемый (ая)) заявил (а), что разъясненные ему права и обязанности понятны, показания желает давать на русском языке и в услугах переводчика не нуждается, а на вопрос об участии защитника на предварительном следствии сообщил (а):
Желаю, чтобы мои интересы защищал адвокат Шлейхер Ю.А.
___________________
По существу заданных вопросов поясняю следующее:
— В г.Брест я приехал в 1998 году и проживал до конца 2000 года. В том же 1998 году я в Бресте женился на Киваке Ольге. В январе 2000 г. мы с ней расстались, после чего я большую часть времени находился вне пределов Беларуси, в основном в Москве. Примерно в 1997 году я познакомился с Клейманом Александром. Он тогда еще работал в ГАИ. В 1999 году в Брест приехал мой знакомый Найдин Леонид.
В тот период времени в зоне деятельности таможни «Западный Буг» существовала проблема при растамаживании товаров. В то время и позднее на границе между Польшей и Беларусью существовала организованная государственными чиновниками система вымогательства взяток на приграничных пропускных пунктах. При этом служащие таможни и стоящие за ними высокопоставленные лица из КГБ, ГТК и других государственных ведомств под различными предлогами, в частности, под предлогом сборa пожертвований в избирательный фонд президента, при посредничестве прижившихся на границе криминальных структур взимали установленные ими суммы с каждой партии товаров. В случае отказа от вышеуказанных «пожертвований» создавались искусственные препятствия, делавшие невозможным прохождение товаров через границу. Имея свой бизнес в Москве и Германии, большую часть времени мне приходилось проводить за пределами Беларуси, где ко мне неоднократно обращались российские коммерсанты с жалобами на происходящий на границе произвол со стороны должностных лиц Белорусской таможни. От их имени я обращался к руководству правоохранительных органов Брестской области с просьбой обратить внимание на царящее беззаконие в подведомственных им органах. Так как внятной реакции не последовало, вывод мог быть только одним: руководство таможни было осведомлено о ситуации и возможно принимало деятельное участие в этом. Как следствие вышеописанной ситуации не могло существовать иной альтернативы для осуществления транзита грузов через Беларусь, как передавать взятки за проезд машин через границу.
В связи с этим я, Найдин и Клейман решили оказывать содействие российским заказчикам товаров в прохождении таможенной границы РБ. Непосредственно я контактировал с российскими клиентами, которые нуждались в такого рода услугах. Найдин и Клейман контактировали с должностными лицами таможни и «проталкивали» машины через таможню, передавая за беспрепятственный проход автомашин с товарами взятки таможенникам. Все автомашины перевозили товары из Европы в Российскую Федерацию транзитом через Республику Беларусь. В частности, они поддерживали связь с начальниками отделов таможенного оформления и контроля ПТО «Брест авто-1», а также с инспекторами этих отделов, передавая за каждую автомашину взятки инспекторам, независимо от того, вносились ли какие-либо изменения в товаросопроводительные документы. Для беспрепятственного прохождения этих автомашин по территории РБ необходимо было передавать взятки также сотрудникам УКГБ по Брестской области, так как они на то время тотально контролировали все действия таможни и соответственно, движение всех грузов через границу. По этой причине ни одна автомашина не могла проходить границу без ведома курирующих это направление сотрудников. В связи с этим они также должны были получать взятки за прохождение каждой машины через границу, о чем сотрудники УКГБ открыто предупреждали и таможенников, и «толкачей» (лиц, которые проталкивали машины с грузами через границу). Те машины, за которые не проплачивались деньги, останавливали, разгружали и по различным надуманным причинам конфисковывали товар.
Зная это, мы попросили отца Клеймана познакомить нас с кем-либо, кто может решать эти вопросы. Он познакомил нас с Кудрявцевым А.А., который сказал, что у него есть соответствующий человек в УКГБ, который отвечает за это направление. Это было в 1999 году. В свою очередь Кудрявцев познакомил нас с Дроздом Анатолием, который занимал должность зам. начальника 3 отдела. Эта встреча произошла дома у Кудрявцева. Кудрявцев представил нам его, как сотрудника УКГБ, который будет решать наши вопросы. Затем после ухода Дрозда Кудрявцев сказал, что мы должны будем передавать через него для Дрозда деньги. Конкретная сумма названа не была, но после этого разговора я и Найдин в течение года 5-6 раз передали Кудрявцеву примерно 12 тысяч долларов США для Дрозда. Деньги я привозил Кудрявцеву домой. За один раз мы передавали ему 1,5-2 тысячи долларов США. Каким образом он ими распоряжался, передавал ли Дрозду в полном объеме, я не знаю. Это продолжалось на протяжении 1999- начала 2000 года.
Тогда же в 2000 году отец Клеймана познакомил меня с сотрудником КГБ РБ Зарецким А.А. (генерал, который активно разрабатывался в привязке к Громовичу, но который «вышел» из дела по формально-процедурным причинам – прим. ред). Знакомство произошло в гостинице «Минск» в г.Минске. Я рассказал Зарецкому о произволе таможенников, который творится в г.Бресте, и как этому способствуют местные сотрудники КГБ. В то время Зарецкий имел большой вес и влияние в аппарате КГБ. Зарецкий посоветовал мне обратиться к заместителю начальника УКГБ по Брестской области Резникову, пообещав позвонить ему. Зарецкий дал мне его телефон. Дня через 3 после знакомства с Зарецким я позвонил Резникову и договорился с ним о встрече. Встретились мы на Брестском вокзале, в каком-то служебном помещении. Я рассказал ему о коррупции в таможне, о том, как этим процессом управляет Петрукович. Резников пообещал разобраться. При этом Резникова Клейман и Найдин неоднократно водили в баню, поили водкой. В конечном итоге он попросил в качестве технической помощи УКГБ 3 компьютера общей стоимостью не менее 1800 долларов. Компьютеры приобретались в г.Бресте. Кто их покупал и где, я сейчас уже не помню. Я также не могу уже вспомнить, когда конкретно это было. Каким образом Резников ими распорядился, я не знаю. Слышал только, что один компьютер был установлен у его жены на работе. В это же время по просьбе Резникова Найдин купил для него в Германии автомобиль «Фольксваген Пассат», примерно 1993-1994 года выпуска. Кто пригонял автомобиль из Германии в Брест, я не помню. Насколько мне известно, за машину Резников передал Найдину деньги в половинном размере. Этим автомобилем пользовался сам Резников. На кого он был оформлен, я не знаю. Однако никакой помощи от Резникова не было, а в дальнейшем в 2001 году он ушел в депутаты Национального собрания. Так как Резников не захотел бороться с коррупцией в таможенных органах и органах КГБ, я еще несколько раз обращался за помощью к Зарецкому. 2 раза вместе со мной на встречу с Зарецким ездили Клейман с отцом и Найдин. Встречались каждый раз в гостинице «Минск». Номер в гостинице заказывал отец Клеймана, а рассчитывались за него мы. Каждая встреча продолжалась не более 2 часов. В ходе встреч мы рассказывали ему о беспределе, который происходил в Бресте. О том, что за каждую машину, которая проезжает через таможню, инспектора берут взятки, что их «крышует» Петрукович, который в свою очередь получает несколько сот долларов за каждую машину, что эти машины не досматриваются. Был случай, когда таможенники не досмотрели одну из машин, выезжающих в Польшу, Кравцова. При досмотре в Польше в этой машине нашли несколько тонн наркотиков. Об этом потом писали польские газеты. Зарецкий сказал, что ситуация действительно серьезная и пообещал познакомить нас с начальником Брестского УКГБ Аксючицом. Зарецкий дал мне телефон Аксючица. Через несколько дней в Бресте я позвонил ему, после чего встретился с Аксючицем в парке, расположенном недалеко от здания УКГБ. Я описал ему ситуацию, сложившуюся на таможне «Западный Буг», рассказал о коррупции. Он пообещал что-нибудь предпринять. Во время этой встречи нас видел Дрозд, который проходил мимо. Так как ничего не менялось, я несколько раз звонил Аксючицу по телефону и встречался с ним. Где и когда, я сейчас уже не помню. Во время одной из встреч Аксючиц попросил меня купить в качестве спонсорской помощи сруб для базы отдыха КГБ. Аксючиц назвал мне место, где находится сруб, и его стоимость – около 1000 долларов. Где находился сруб, я сейчас уже не помню. Я помню, что сруб был нами приобретен, о чем я сообщил Аксючицу. Кто перевозил сруб, я не знаю.
В январе 2001 года я был на дне рождения Аксючица в ресторане «Маленький Париж», в то время он мог называться по другому. По просьбе Аксючица я подарил ему швейцарские часы стоимостью около 1000 долларов США, которые приобрел в г.Минске в магазине, расположенном на пр.Машерова около гостиницы «Юбилейная». На дне рождения Аксючиц познакомил меня с Каптелем. Со слов Аксючица, Каптель работал на фирме «Алексана», которая занималась фруктами и может решать какие-то вопросы с Владимировым. Весной 2001 года Аксючиц попросил приобрести в качестве спонсорской помощи компьютер. Я решил отдать ему свой компьютер стоимостью около 500 долларов. Я привез его из Москвы на машине, которой управлял мой московский водитель Максим. В Бресте я встретился с Аксючицем и перегрузил компьютер в его машину «Волга». Возможно, при этом присутствовал его водитель. Через некоторое время Аксючиц пригласил меня к себе домой. В то время он проживал в 2-х комнатной квартире в доме, построенном фирмой «Блик». У него в квартире я увидел свой компьютер.
В 2000 году Зарецкий попросил меня приобрести для него автомобиль «Мерседес-124» 1993 или 1994 года выпуска, сообщив, что у него есть около 5000 долларов США, за которые я должен купить для него машину. Зарецкий сказал, чтобы в документах на приобретение машины было указано, что ее стоимость составляет 5500 долларов. В Германии в районе г.Уна я нашел такую машину черного цвета 1993 года выпуска за 16 тысяч марок. Я купил машину за свои деньги, о чем сообщил Зарецкому. Он сказал мне, что машину необходимо поставить в гараж КГБ РБ. В Минск автомашину «Мерседес» перегнал мой водитель Демидюк, которому я дал деньги на таможенные платежи. В дальнейшем этой машиной пользовался сам Зарецкий. Машину я приобрел Зарецкому для того, чтобы он разобрался с «беспределом» в Бресте, и чтобы в дальнейшем наши машины в Бресте не задерживались сотрудниками КГБ.
В тот же период я дал отцу Клеймана для передачи Зарецкому 2000 долларов США. Во время одной из встреч я поинтересовался у Зарецкого, получил ли он эти деньги. Зарецкий ответил отрицательно, пояснив, что никогда не взял бы денег у Клеймана С.С., так как тот дружит с начальником УВД Брестского облисполкома Зеленым.
Кроме того, летом 2001 года, как мне кажется, в июле, Клим сказал, что нужно передать Зарецкому 20 000 долларов США, так как он решает какие-то вопросы. Когда Клим познакомился с Зарецким, я точно не знаю. Когда отмечали годовщину смерти начальника Брестского УКГБ Халявы, Клим встретил там Зарецкого, о чем потом рассказал мне. Я созвонился с Зарецким и сказал, что нужно встретиться. Зарецкий сказал мне приехать в какой-то закрытый поселок, как я потом узнал, это были дачи КГБ. Он продиктовал мне адрес. Я вместе со своим водителем Демидюком В. на автомобиле «Мерседес МL» белого цвета приехал в Минск по указанному Зарецким адресу. Это были служебные дачи на территории г.Минска. Там был пропускной режим. Я не помню, каким образом нас пропустили. Я нашел дом Зарецкого. Он был в доме. Я зашел и передал ему 20 000 долларов США: 2 пачки купюрами по 100 долларов США. Зарецкий взял деньги в руки, куда затем он их положил, я не помню. Я пробыл у Зарецкого минут 15-20, мы поговорили на общие темы, после чего Зарецкий сказал, что приехал Никитин и ему нужно с ним поговорить, после чего я уехал.
Деньги Зарецкому платились за то, что он «крышевал» данную схему незаконного перемещения товаров и чтобы при возникновении каких-либо проблем я мог к нему обратиться за помощью. В конце 2000 – начале 2001 года я познакомился с гражданином РБ Климом Александром через Игоря Головко, у которого в свое время приобретал автомашину. Клим предлагал мне «оформить» в таможне РБ за определенную сумму ввоз автомашины. Но я отказался. Приблизительно в феврале 2001 года Клим позвонил мне в Москву с просьбой помочь в решении проблемы, так как подмосковная милиция задержала 24 автомашины одного брестского перевозчика с принадлежащим Климу грузом (яблоки и колготки), на что я ему ответил, что не имею таких возможностей. Несколько дней спустя Клим перезвонил мне и сообщил, что самостоятельно разрешил проблему с милицией, заплатив взятку в размере 120 000 долларов США. В этом же разговоре он упомянул что «ставка» за провоз партии груза через Белорусскую границу при его посредничестве с государственными органами РБ составляет 12 000 долларов США. Клим предложил мне сообщить об этом другим московским коммерсантам, вовлеченным в транзит товаров через Беларусь. О деятельности Клима мне на то время было известно из различных устных источников. Он являлся одним из учредителей и директоров компании «Алексана», занимающейся перевозками товаров с обьемом в несколько тысяч партий в год. Таможенная очистка импортируемых Климом товаров производилась на проживающих в Брестской области физических лиц, что позволяло значительно экономить на таможенных пошлинах. В дальнейшем эти товары перепродавались подконтрольным Климу фирмам и транспортировались в Российскую Федерацию. Со слов Клима на ВПТО «Брествнештранс» под руководством Кудрявцева подобные операции по таможенной очистке грузов производил не только он, но и другие предприниматели. В частности, он называл Дьяконова, который перевозил обувь и электронику. Клим говорил, что он хочет вытеснить всех коммерсантов с этого терминала, чтобы самому диктовать цены.
По моему мнению, Клим был одним из руководителей и организаторов незаконного перемещения грузов через границы Польши и Беларуси. Однако, по моему убеждению, истинным руководящим центром всех этих группировок были высокопоставленные чиновники ГТК РБ, КГБ РБ, которые полностью контролировали все происходящие на границе процессы и управляли ими. Помимо организации, созданной Климом, существовали также и иные группировки, которые в тесном взаимодействии с государственными чиновниками РБ собирали поборы на приграничном трафике. Из других крупных организаторов и руководителей противозаконных перевозок могу назвать граждан РБ Крейдичей Виктора и Юрия, Кравцова Сергея, Будранова Виктора и его товарищей из Прибалтики, фамилии которых мне не известны. В апреле 2001 года Клим познакомил меня с Кравцовым, а в июне 2001 года — с Крейдичами. Будранова и других прибалтов я узнал через Селиванова (кстати, этот Селиванов нынче активничает в окружение некоего Павла Бородина, секретаря… Союзного государства России и Беларуси – прим. ред), которых он рекомендовал в качестве людей, имеющих связи с руководством ГТК.
В конце 2000 года Кравцов и Клим объединили свои усилия, объединив «крышующих» их силовиков, что мне также известно со слов Клима. После этого Клим и Кравцов стали контролировать практически все перевозки. При этом Клим очищал грузы на «Брествнештрансе», а Кравцов и его люди сопровождали их до границы с РФ. Кроме них, существовало много мелких так называемых «толкачей», за сумму до 300 долларов США «ускорявших» продвижение фур через границу.
Из сотрудников таможни, связанных с этими криминальными структурами, мне были известны Селиванов Евгений и Кудрявцев Александр. С Селивановым я познакомился через Клеймана А. Со слов Клеймана и многих других, за каждую партию груза Селиванов и Кудрявцев получали взятки в размере от 500 до 1000 долларов США. С коллегой Селиванова Сивицким я был знаком поверхностно, так как видел его всего лишь один раз в обществе Селиванова в Москве.
В конце марта-начале апреля 2001 года Клим пригласил меня в офис «Алексаны». Он снова предложил мне находить клиентов в Москве, которые будут пользоваться его услугами по таможенной очистке грузов в РБ. Со слов Клима, у него была налажена схема по растамаживанию грузов на физических лиц, которую он опробировал на яблоках и колготках. Условием Клима было то, что он будет получать 50 процентов с прибыли, а остальные 50 % буду получать я, Найдин и Клейман. Со слов Клима, он будет какой-то процент со своей доли отдавать Каптелю, так как тот общается с руководством УКГБ по Брестской области. Хочу отметить, что с Каптелем я познакомился в начале 2001 года на дне рождения начальника УКГБ Аксючица, который представил Каптеля как работника фирмы «Алексана», с которым он рекомендует дружить, так как он решает вопросы с Владимировым, который отвечал от УКГБ за таможню. Вскоре после этого я уехал в Москву, а Клим продолжил общаться по этим вопросам с Найдиным и Клейманом. Они составили таблицу, в которой было указано, кому необходимо будет передавать взятки за беспрепятственное прохождение грузов через границу, в каких суммах, а также определили, кто будет передавать взятки должностным лицам. Найдин и Клейман должны были отвечать за ПТО «Брест авто-1» (ГАП): договариваться с инспекторами, передавать им взятки в сумме 150-200 долларов США. Сначала деньги передавали они сами, позднее привлекли Микулика и Драку. Клейман также отвечал за сопровождение автомобилей с грузом по территории РБ. Сопровождал их родственник Клеймана Корнелюк. До какого точно места на границе он сопровождал автомобили, я не знаю.
В конце июля 2001 года Найдин уехал из Бреста в Москву, так как у него родилась дочь и вернулся в Брест в середине сентября 2001 года. В отсутствие Найдина всеми вопросами занимались Клим и Клейман. За ВПТО «Брествнештранс» отвечал Клим. Он руководил деятельностью по поиску физ.лиц, на которых растамаживались грузы. К этой деятельности он привлек жену Клеймана — Ольгу и секретаря фирмы «Алексана». На таможенное оформление за каждое физическое передавалось до 100 долларов США. Непосредственно до физического лица доходили гораздо меньшие суммы, какая конкретно сумма, я не знаю. На регистрацию фирм, так называемых, «однодневок» передавалось по 100 долларов США, которые получала Галина Крупченко – знакомая Клима. В свою очередь Крупченко передавала Климу реквизиты минских фирм, на которые также оформлялись грузы на «Брествнештрансе». Какое вознаграждение получала за это Крупченко, я не знаю. Клим также организовывал передачу денег инспекторам и охранникам ВПТО «Брествнештранс», в какой сумме, я не знаю. Он же передавал деньги начальнику 9 отдела УКГБ по Брестской области Веремко, насколько я помню, в сумме от 200 до 300 долларов США за каждую автомашину.
Я находил в Москве заказчиков — коммерсантов, которые были заинтересованы в беспрепятственном перемещении товаров из Европы в РФ, при этом за каждую автомашину с грузом ими оплачивалось 12 000 долларов США наличными или переводом на банковские счета Клима. Было 3 варианта передачи этих сумм: 1.клиенты перечисляли деньги со счетов своих фирм на счета фирм, которые предоставлял Клим. Насколько мне известно, это были счета фирм Крупченко, Стаецкого (жителя г.Бреста – финансиста Клима), а также какого-то Кухара или Кухарчика, который возил куриный фарш. 2. клиенты вносили наличные деньги на счета фирмы, указанной Климом, которая располагалась на Бульварном кольце в г.Москве, в которой он сам раньше работал и к которой у него было доверие. Затем эти суммы перечислялись на таможенные платежи, а также на счета Крупченко и Стаецкого, которые затем частично обналичивались в Минске или Бресте.3.Небольшая часть денег передавалась клиентами наличными в Брест через курьера.
Продолжение следует…
kompromatby.com/2010/08/25/protokol-doprosa-molochko-p.v.-fevral.html