— А что, Пушкин, за лесом развилка, пойдём налево к избе или направо, в горы?
— Догадайся с двух раз.
— В горы. Любишь ты трудности…
— Понимаешь уже… А скажи, Ван Гог, почему ты в революции не участвовал, в Парижской комунне?
— Я тогда молодой был, в лавке торговал. У нас в Гааге как узнали, что уплату по векселям отменили, сразу сказали: «Конец им».
— Им всё равно конец. Только теперь с другой стороны. Тогда со стороны рабочих, теперь — со стороны банков. Всё одно отберут мелкую недвижимость и квартиры.
— Ты про Париж или про Минск?
— Везде одно и тоже. Толпой разбить государство, а потом за не выплаченные кредиты — квартиры и магазинчики уйдут тем, кто деньги печатает безудержно.
— А почему они это сами не понимают?
— Поколение телепузиков… Невероятно возбудимые и эмоциональные. Завернутся во флаги — и ходят с речёвками, ходят… Книг не читают… Ленивы и нелюбопытны… Банкиры их как свинок кормили на убой…
— А умные среди них есть?
— Есть. Но лоботомию и они прошли. Умные, но земля для них — плоская.
— В буквальном смысле? Так ведь не бывает.
— В переносном. Им очерчен круг понятий, в которых можно перебрасываться словами. За пределы этого круга — табу…
— Не хочу к людям. Пошли в горы, на перевал. Быть может, снежного человека встретим, поговорим с существом, у которого не замутнён разум. А то достали умники типа Конфуция и Лао Цзы…
