— Господин Конфуций, расскажите, кто такие заблудшие?
— Потерявшие берег в море, заблудившиеся в лесу, накурившиеся опиума, спрятавшиеся от себя в толпе…
— И что им делать?
— Чтобы выйти из леса или толпы – залезть на дерево и осмотреться.
Веточки потрескивали в костре, озаряя стены пещеры.
— Старик, а можно без метафор? – спросил остроносый гость с чёрными бакенбардами. – Я как-то писал повесть про русский бунт, бессмысленный и беспощадный. Мне хочется понять феномен спонтанных коллективных действий.
— Могу и без метафор, — отозвался хозяин пещеры. — Этим летом урожай сожрала саранча. Может показаться удивительным, как стая саранчи внезапно меняет направление в полёте, как будто все одновременно получают команду. Что ими управляет?
— Полагаю, запах и молниеносная реакция на действия лидера, самую крупную особь, — отозвался рыжебородый гость, пытавшийся сушить промокшие носки на камнях возле очага.
— Так и есть. В том времени, откуда вы прибыли, как я понял, уже есть некие предметы, которые связывают людей в одну стаю, как саранчу запахи или взмахи крыльев самой крупной особи.
Гость с бакенбардами достал из чёрной шляпы предмет, размером и цветом похожий на плоский камень для растирания сухой туши и протянул Конфуцию. Тот взял, взвесил на руке, вздохнул и бросил в огонь.
— Пустое. Чем чаще борозда в поле – тем она мельче. Чем чаще бросаешься словами – тем меньше в них смысла.
— А что делать власти? Как бы вы поступили, господин Конфуций?
— Заблудшие и обманутые души я бы простил. А самая жирная саранча – это другое дело. Кстати, позвольте вас угостить саранчой, обжаренной в арахисовом масле…
