— Красиво, Винсент?
— Так себе…
— А зачем ты хотел меня подстрелить?
— Ты же знаешь, я не хотел. Меня послали. Тебя послали в тот год и тот город — меня тоже.
— А расскажи, как тебя подцепили и зачем.
— А ты потом правду про царя, Одессу и эти железнодорожные терминалы расскажешь?
— Тогда — расскажу. Так ты сам покончил с собой?
— Враки. Соседские пацаны баловались с револьвером, дурачились… Случайный выстрел. Я всё взял на себя. А когда уже почти всё — выныривают эти, из дэгээсе и предлагают: «Будешь на нас работать?» Вот и послали туда к тебе навстречу, я там, кстати, второй раз был. Первый — за пятнадцать лет до дня города, когда тебе памятник ставили.
— А что делал?
— Всё тому же перцу помогал, которого все эти годы в президенты вели. Последние годы он у нас на сохранении лежал, а тогда был дипломатом в Польше, когда захватывали терминалы на границе…
— Как их можно захватить без войны?
— Деньгами. Те, которые отсюда за кордон вели — разобрали за ненадобностью. А те, которые оттуда сюда — скупили. Везли бы сюда польский уголь, нашли здесь прокладку из местных, чехи подсуетились… Но что-то пошло не так… Меня и послали, потому как у событий не было логики, а меня нет логического мышления.
— Разобрался?
— Нет. Какой-то пси фактор. Похоже, что кто-то здесь занимается политической парапсихологией.
— А ещё командировки были? Нескучные, в красивые места?
— Очень понравилось в Панджшере в начале сентября 2001 года. Горы красивые.
— А какое дело вашей дэгээсе до Афганистана?
— Там должны были убить нашего человека, взорвать. Остановить это невозможно по законам физики, но что за перцы в тюрбанах его взорвали — надо было понять. С этим я справился.
— А зачем его взорвали?
— Долго объяснять. Из вводной лекции перед полетом я понял, что он не пустит американцев туда после взрыва башен. Он мешал. А Ахмед был нашим человеком изначально, нашей высокой французской культуры.
— Ван Гог, ты зазнался!
— Я — нет. Но это факт, что дискурс англосаксам и вам, русским, мы сочиняем. А дальше вы барахтаетесь в сетях понятий, которые мы сочинили… Свобода, равенство, братство… потом выборы власти и прочая ботва… Доверчивы, как дети…