— Господин Конфуций, а как вам рисунки Ван Гога? — спросил Пушкин, ковыляя по каменистой дороге вслед за Учителем.
— Цветные пятна. Твои чёрено-белые каракули на полях и то лучше.
— Но позвольте! — вскричал художник. — Вы моих подсолнухов не видели!
Учитель помолчал и стал неторопливо рассказывать:
— Было время, смута у нас была… Революционеров, засланных смутьянов и сумасшедших — на всех площадях. Я у правителя попросил выделить мне отдельный корпус в тюрьме. для перевоспитания самых идейных борцов. Живописью…
— Как это? — спросил Пушкин. — Я понимаю — глаголом жечь сердца, но успокаивать?
— В том-то и дело. Революционером-смутьяном можно стать, если будешь видеть мир чёрно-белым. Как у нас, белый — цвет смерти, чёрный — мудрости. У вас по недомыслию наоборот, но важен контраст, никаких полутонов. А я их в камере заставлял одной только чётной тушью для каллиграфии передавать многоцветие мира. Как только контрастное восприятие уходило, у них сердца больше не требовали перемен. После этого — условно-досрочное освобождение, после образцового чёрно-белого рисунка, где и бамбук зеленеет и слива розовеет…
— И долго вы этим педагогическим экспериментом занимались?
— Пока Лао Цзы не встретил. Он к тому времени уже ушёл с госслужбы и объяснил мне, что пустышку тяну… Мол, человеколюбие — это ложная цель. Человеколюбие не свойственно Небу и не надо париться, пытаясь изменить природу людей…
Дальше все трое шли, погрузившись каждый в свои размышления. Лишь злобные обезьяны из фильма «Космическая одиссея.2001 год» злобно скалились им вслед…
