— То, что они нам рассказали про 2022 год, про некие три страны, похоже на нашу Эпоху стажающихся царств? — спросил Конфуций.
Чжуан-цзы отхлебнул чего-то из гранёного стакана и убеждённо ответил:
— Сомневаюсь. Скорее, на эпоху Троецарствия, но это уже после нас. Коррумпированные евнухи, как либералы. Компартия и спецслужбисты, которые всё развалили — это твои конфуцианцы. Каждый себя ваном объявил — это парад суверенитетов, что ни начальник, то 王… Ну а бунт солдатни — это то, что ждёт окраину театра военных действий…
Конфуций насупился, усы стали торчком:
— А ты, Чжуан, вообще не философ уже! Ходишь в камуфляже, за камнем огнестрел прячешь и стакан у тебя странный…
— Нормальный стакан. Гранёный. Вместе с формой парни из будущего забросили. А 卡拉什尼科夫 под камнем — от англосаксов отстреливаться, они 2084 году, как машину времени изобретут после русских и французов, к нам пожалуют, «Книгу перемен» и нашу историю переписывать.
— Руки прочь от «Книги перемен»! Дай и мне 卡拉什尼科夫!
Откуда-то свержу послышался скрипучий голос Лао-цзы:
— Тебе нельзя. Ты человеколюбивый… Любое государство развалишь добротой.
Пустота времени на некоторое время наполнилась густым молчанием размышлений.
— Учитель, так кто там у них победит, из двух стажающихся царств, в 2022 году?
— В том то и фишка, что их не два. Дао рождает одно, одно рождает два, два рождают три, а три рождают все существа. Шире надо смотреть на конфликт.
Чжуан-цзы отозвался:
— Да, единое и слова о нем составляют два, а два и одно составляют три. Начиная отсюда, даже искуснейший математик не доберется до конца чисел, что уж говорить об
обыкновенном человеке!
— Как всегда, люди гибнут за металл. Зато Эпоха сражающихся царств дала расцвет использованию железа, — задумчиво добавил Конфуций. — Насколько я понял, у них там не за золото бьются…
