— Учитель, вы заставляли заключённых в тюрьме рисовать камни. Расскажите об этом.
— Враки. Никого я не заставлял. Это был педагогический эксперимент по исправлению политических преступников. Обычные воры и казнокрады меня не интересовали.
— А в чём суть была вашей педагогической идеи?
— Политическим преступником можно стать только тогда когда окружающий мир будешь воспринимать чёрно-белым, утратишь восприятие его многоцветия. Мы хорошие, они — плохие. Из печени начинает исходить зелёная пена гнева, которая лишает разума и тянет на улицу, в толпу…
— Мы — дартаньяны, а они — гвардейцы кардинала, — пробормотал Ван Гог. — У нас такое уже было.
— И у нас. Причём не раз, — удручённо поддакнул Пушкин.
— Не перебивайте, уважаемые пришельцы из будущего, сердито сказал Конфуций. — Тем более, как вижу, ничему вы не научились. Но продолжу… Итак, коль к преступлениям толкает контрастное восприятие мира, моя идея была в том, чтобы учить политических узников, революционеров, рисовать чёрной тушью камни. Чтобы камень был на рисунке объёмным, у него должно быть как минимум три грани разного градиента. В тюрьме города Цюйфу мне выдели отдельный блок, обеспечили бумагой и тушью, не дали лишь кисти и тушечницы, мол, холодное оружие могут сделать. Кисточки делали из бумаги и своих же волос.
— И каков результат? — нетерпеливо спросил Пушкин.
— Великолепно! Те, кто быстрее всех поняли принцип и научились создавать многоцветие только чёрной тушью, быстрее всего отказывались от радикальных взглядов на переустройство государства!
